Пятница, 29.03.2024, 08:56
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 1 из 9
  • 1
  • 2
  • 3
  • 8
  • 9
  • »
Форум » Разнобой » Глумилка » Старое доброе начало (Читаем/обсуждаем)
Старое доброе начало
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:49 | Сообщение # 1
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
Ладно, пока пусть кошмар будет... wacko позже поменяю

Тала Владмирова
Купи слоника

1.
– Татку-у! Купи слоника-а! – Лілька не вщухала вже півгодини, мовби заповзялася побити усі свої попередні рекорди.
– Добре, доню, добре! – необережно вирішив винагородити таку наполегливість Андрій, шурхочучи сторінками спортивної газети.
Очі малої вереди спалахнули справжнім ентузіазмом.
– Усі кажуть «добре, доню, добре», а ти візьми і купи слоника!
Лясь! У Зоськи, як завжди, першою не витримали нерви, але Лілька, лише зиркнувши на матінку злим оком, навіть не змінила дратівливо-тягучого тону:
– Усі-і б’ються, а ти візьми-и і купи-и слоника!
«Сімейна ідилія!» – старанно прикриваючись сторінками газети, Андрій недобрим словом згадав власну матінку. Та, відчувши, що біль у грудях став щоденним, заповзялася шантажувати свого мазунчика, то лякаючи його страшними картинами брудних сорочок і шкарпеток і привидом обіду з їдальні, то урочисто виголошуючи: «колись тобі стане соромно, але ти вже нічого не зможеш виправити!». Андрій не витримав такого натиску, і у квартирі з’явилася Зося, а незабаром відгуляли весілля.
Он вже й Лільчине п’ятиріччя не за горами, а вмираюча бабця справно двічі на тиждень приїздить до «молодят» з іншого кінця міста, аби лишень сунути своїй улюблениці підталу шоколадку і понишпорити по закутках у пошуках пилу.
– Татку-у! Купи слоника-а!
Витримати це було неможливо.
– Добре, куплю.
Вражена раптовою поступкою, мала змовкла, недовірливо кліпнула золотавими віями, непевне і трохи щербато посміхнулася.
– Справжнього?
– Ти не схибила часом?! – не втрималася Зоська. – Якого тобі справжнього слона на третьому поверсі?!
– Усі кажуть: «ти не схибила часом», – зразу ж пролунало зло і дзвінко, й Андрій вдався до важкої артилерії.
– Справжнього! – і насолодився виглядом своєї родини, занімілої від подиву. Метаморфоза була миттєва: ледь змовкнувши, мале чортеня перетворилося на янголятко, її матінці теж більше личило мовчання. Голова родини вирішив закріпити несподіваний успіх.
– Справжнього, але на День народження, і щоб до цього жодної скарги від мами, бабусі чи виховательки з дитсадка, зрозуміло? Слоники дуже дорогі, – додав він, ніби виправдовуючись за напевне нездійсненну умову.
Лілька енергійно закивала, усім виглядом висловлюючи цілковиту згоду.
– То й добре, іди прибери іграшки: мати тебе прохала ще вранці.
Дівчинка тінню шмигнула до дитячої кімнати. Андрій, вельми задоволений собою, повернувся до детального опису матчу, звично пропустивши повз вуха суворі пророцтва дружини, що нічого доброго з цього не вийде.


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:50 | Сообщение # 2
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
2.
Лільчин День народження припав на вихідний, тому Андрій прокинувся пізно і в гарному настрої. І лише прямуючи до ванної, побачив посеред вітальні маленьке, русяве янголятко, з виразом такого страждання на личку, що батько відчув докори сумління.
– З Днем народження, доню! Тепер ти вже зовсім доросла!
Але дівчисько уникнуло такої нехитрої пастки:
– Купиш слоника? Справжнього?
Андрій лише тепер збагнув, чому донька не стала, за своїм звичаєм, будити батьків ще вдосвіта, вимагаючи подарунків. Здається, він втратив пильність, заколисаний тишею останніх тижнів. Щось терміново треба було робити:
– А може, не слоника, а ляльку? Дорогу ляльку, справжню барбі, га?
– А слоника? – не відразу повірило в дорослу підступність дівча.
– Ну, добре, не ляльку, а велосипед? – губи малої почали кривитися у підзабуту гримасу. – Ну, великого м’якого слоника?
– Ти обіцяв спра-авжнього! – здавалося, від дитячого вереску по кімнаті пішли виляски.
– Та нащо тобі справжній?! Величезний, у двері не влізе, а влізе, то скільки ж йому трави й бананів потрібно! Сірий, вуха стирчать, ніс довгий – справжня потвора! Он, – Андрій у запалі кивнув на кольорову книжку, яку перед цим розглядала мала, – навіть дракон у книзі кращий: зелененький, з крильцями…
– Не хочу дракона-а! – «І за те хвала Богу!» – не втрималася від їдкого коментарю Зоська, яка перед тим усім своїм виглядом підкреслювала: «сам кашу заварив, сам і втихомирюй її». – Хочу слоника-а!
Виявляється, що батьки напрочуд швидко відвикають від дитячих істерик. А спроба відлупцювати дівчисько призвела лише до того, що вереск посилився, хоча, здавалося б, куди ще голосніше?
Врешті Андрій не витримав і поліз до потертого записника, де були «про всяк випадок» координати інколи досить незвичних людей, у знайомстві з якими і не признаєшся на корпоративній вечірці. Хоч би Володька не поміняв номера мобілки! На щастя, якщо у цьому житті і є щось незмінне, то це телефон, за яким можна знайти невиправного авантюрника та непосидька Володьку, котрий свого часу так розчарував усіх викладачів, які пророкували йому блискучу наукову кар’єру.
Вислухавши плутану розповідь, колишній одногрупник кинув:
– Зрозуміло, – і натиснув клавішу «відбою», навіть не кинувши звичного «Бувай!». Врешті, Андрій і не чекав іншого від цього грубіяна і був впевнений: якщо той сказав «зрозуміло», то, дійсно, збагнув суть справи, і зробить все, щоб впоратися з нею.
За чверть години зателефонував сам Володимир:
– Записуй адресу, там скажеш, що від мене. Вже не знаю, в кого твоя дівка, але точно не така кваша, як ти. Молодець!
Телефон жалібно запищав, не звертаючи уваги на гнівне Андрієве: «Ну, знаєш!».
– Та хоч вмийся, чи що?! Підемо тобі купувати слоника!
Лілька кинулася до ванни, а Зоська глянула на чоловіка із щирим острахом.
– То хоч був не дресирувальник?!
– Ні, Володька – механік від Бога, хоч ледь спромігся закінчити політех: весь час носився з якимись божевільними проектами, забиваючи на пари, ледь його дотягли до диплому. Потім відразу ж звільнився з заводу, десь тинявся, а от тепер, мабуть, влаштувався на роботу до «Суперфренду»…
– До того самого? – у Зоськи спалахнули очі, як завжди при згадці про якусь фірму, назва якої не сходила зі шпальт глянцевих журналів. – Надсучасні іграшки для дітей еліти? Певно, з твого одногрупника таки вийшло щось путнє.
Андрій спохмурнів, але тут вже отямилася і сама Зоська:
– Але ж виходить, що… Господи! У скільки ж це нам обійдеться?!
– Не дорожче, ніж зіпсовані нерви. Розпестила дівчисько, а тепер жаліється!
– Я розпестила?! А хто не звертає на малу уваги, а потім купує іграшки за такі гроші, що збожеволіти можна?!
– Якби я менше працював, не було б за що купувати такі іграшки! А тепер замовкни!
І, диво з див, Зоська слухняно, як мала дитина, замовкла, поглянувши на умиту і сяк-так зачесану доньку, котра нарешті з’явилася з ванни, майже як на суперницю, якій принесли дорожчий дарунок…


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:50 | Сообщение # 3
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
3.
Як і будь-який менеджер середньої руки, Андрій вже давно розробив власну класифікацію білявок. От і красуню, яка засяяла їм назустріч бездоганно зробленою усмішкою, він без вагань відніс до «краль натуральних», до того підвиду, який може прикрасити будь-яку приймальню. Але якась миттєва розгубленість у великих блакитних очах, перед тим, як вона швидко, але цупко оглянула кожного з відвідувачів, немов прицінюючись до аукціонного лоту, змусила його нашорошитися. Зося ж і так з першої миті була не у захваті від надто короткої спідниці господині. На щастя, Ліля вирішила взяти справу у свої руки, і, голосно привітавшись, відразу перейшла до суті:
– Тьотю, то це у вас продають слоників?
– Слоників? Так-так, у нас, і не тільки слонів, люба… А Вам не здається, що це чарівне створіння трохи замале для такої складної іграшки? – це вже з тривогою до батьків «чарівного створіння».
– Маєте рацію, – зразу ж підхопила Зоська, відчувши навіть щось схоже на слабку симпатію до білявки.
– Мені вже п’ять років!
– О, це дійсно багато, – тепер блакитні очі дівчини запитливо дивилися на Андрія, немов вона не мала жодного сумніву, що його слово стане вирішальним у сімейній сварці. Андрій подумки змушений був відзначити, що помилився: співрозмовниця надто розумна для дорогої прикраси приймальні, можливо, тут її тримають не лише завдяки довжині ніг.
– На ваш розсуд, я не фахівець. Якщо дівча замале…
Ліля схлипнула, звично піднісши кулачка до ще сухих оченят.
– Ні-ні, не хвилюйся так! – у голосі господині («Ганна» – нарешті звернув увагу на невеличкий бейджик Андрій) пролунало справжнє прохання, і здивована Лілька вирішила трохи почекати з плачем.– Скажи-но, а ти можеш описати слоника? Гарного слоника? Інакше, як ми тобі зможемо підібрати потрібного?
– Гарного? – в очах дівчинки вперше з’явився сумнів. – Це того, який зелененький, з крилами?
– Що ти? – так щиро посміхнулася Ганна, що мала не встигла образитися. – Ти кажеш про дракона, а ми ж шукаємо слоника!
– Великий, з довгим носом і широкими вухами, сірий, їсть траву й банани! – відрапортувала дівчинка: – А живе біля річки, де плавають крокодили! – додала вже від себе, згадавши якийсь мультик.
– Просто чудово! – аж надто щиро зраділа Ганна. Хоч, може, останній вигук стосувався Володьки, який з’явився у дверях офісу, звісно ж, без краватки, у старому, витягнутому светрі, особливо недоречному у зі смаком оздобленій кімнати.
– Так оце і є та сама Лілька? – вельми скептично глянув він на малу. – А де її слон?
– Володимире, вона ще не пройшла тест на коефіцієнт уяви! – з докором глянула на нього Ганна.
– Та яка там уява у доньки менеджера! Він – от хотів стати художником, так батьки загнали в політехнічний, кресляра путнього не вийшло…
– Володимире! – у голосі Ганни вчувався неприкритий жах. – Таке не говорять вигідним клієнтам! Зараз же вибачся, а то…
– А то що? Поскаржишся босу? – якийсь час вони мовчки мірялися поглядами, але Володька раптом знизав плечима. – Не переймайся, мала. У Андрія завжди був дар чути лише те, що він хотів, а мене він взагалі ніколи не слухає. Та й яка ж вигода у клієнті, коли ти не хочеш продавати іграшку.
– Але ж техніка безпеки!
– Не я її вигадав, а наше передбачливе начальство: візьмемо не експериментальну, а звичайну модель, посилимо «захист від дурнів» – і вперед. А поки їй виповниться сім, і вона зможе пройти той тест, від іграшки вже нічого не залишиться.
– А скільки живуть слоники?
Володька ще раз, уважніше, глянув на Лілю:
– Чорт, а вона не дурна. Поки тобі не набридне…
– А потім що?
– А потім з’явиться новий слоник…
– Такий самий?
– Та хоч у рожеву смужку і з п’ятьма ногами.
– Ніяких нових слонів! – врешті не втримався Андрій, розуміючи, що його сердять не стільки доньчині примхи, скільки брутальне нагадування про дурні дитячі мрії. – Ще й на першого не розорилися, а ти вже…
– Атож, ще й ковзанів не зносила…– «піддакнув» Володька словами з анекдоту: – Фірма віників не в’яже. Розкажи-но їм про іграшку, в тебе краще виходить…
У Ганни, дійсно, краще виходило спілкуватися з клієнтами. Слухаючи гладеньку промову про користь іграшки, яка значно зручніша за звичних котиків-песиків, яких зараз мало хто і тримає, але розвиває у дитини уяву, відповідальність, товариськість, Андрій почав заспокоюватися.


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:51 | Сообщение # 4
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
– А захоче дитинча погладити вашу іграшку, крику, мабуть, буде: воно ж уже звикло до друга, а не до фантому?
Ганна аж засяяла, мов їй не підступне запитання поставили, а зробили вдалий комплімент:
–У цьому ноу-хау нашої фірми! На фантомах спеціалізується ціла індустрія, а от цілком матеріальне створіння, яке можна погладити та нагодувати уявною їжею, а потім, коли набридне, просто «здути» – це до нас! – Володька раптом скромно кахикнув, остаточно переконавши Андрія, що не байдужий до співробітниці, тож хай собі розгортає пір’я – на дурних не наображаєшся.
– Кожна іграшка програмується індивідуально…
– Отже, якщо завтра Лілька захоче щеня, то знову до вас? – Зося досить уважно слухала лекцію-рекламу з таким виглядом, ніби щось у ній розуміла.
– Викличете мене – перепрограмую, – з раптовою великодушністю заспокоїв її Володька.
– А саме воно не перепрограмується? – Зося майже з острахом поглянула на високу механічну коробку з кнопками, від якої тяглися якісь дроти, котрі зараз, під час пробного сеансу, закріпляли на скронях її доньки.
– Перепрограмується – все налагодимо за наш кошт, а дирекція направить малу до найпрестижнішого технічного університету за гроші фірми, звісно, трохи згодом: тут спеціально наймали бригаду хакерів, щоб хоч щось зламали… А якщо станеться, що п’ятирічна мала розумніша за них…
– Слоник!
На щастя, Ганна теж дотримувалася думки, що слон у натуральну величину – не найкращий гість в офісі, тому створіння, більш за все схоже на мультиплікаційне мамонтеня, лише не таке волохате, було по пояс Лільці. Андрій відчув полегшення, і вже досить спокійно дивися, як в руках у доньки просто з повітря з’являється великий банан, яким вона старанно годує свого вихованця.
– А звідки?.. – шерстка «слоника» виявилася густою і приємною на дотик, оченята – блискучі й розумні.
– Трохи повітря, трохи пилу, багато фантазії… Ти ж в курсі, що нещодавно відкрили хвилі, які випромінює мозок під час вправ на розвиток уяви? Чи тобі докладний відгук про документацію, яку шеф і на одинці із собою витягає з сейфа лише на великі свята?
Андрію було не до секретної документації: Лілька якраз навідріз відмовилася «здути» нового друга, щоб дістатися додому.

4.
Спокій не буває тривалим: за тиждень Зоська зателефонувала на роботу до Андрія, вимагаючи, щоб він «зробив щось із цією негідницею». У квартирі зараз був «слоник», розміром із шафу, а мала твердила, що вона лише доторкнулася до отої кнопки, що слонику треба рости, що він неумисно розбив чайний сервіз і що мати не мала права вимикати її іграшку, що вона не знає, чому слоник не зник, але він молодець, правильно зробив…
Андрій заборонив жінкам торкатися до клятого пристрою і миттю набрав номер Володьки, але того не виявилося на робочому місці, а його мобільний ввічливо пропонував зателефонувати трохи пізніше, мовляв, «абонент зараз не може відповісти на Ваш дзвінок». Довелося звертатися спершу до зляканої Ганни, а потім до її шефа, який майже молитовно твердив: «У п’ять років! Такий коефіцієнт уяви! Звісно, до семи років він і так нестабільний, на Володимира Семеновича буде накладений штраф. Але ж не настільки!.. Зараз, тільки-но зберемо спеціалістів відповідного профілю. Звісно, при потребі, ремонт і всі збитки за наш рахунок! Ви вже думали про школу для доньки? Про це треба потурбуватися заздалегідь! У п’ять років! Що? Яка небезпека? Адже дівча уявляє слоника добрим. Так, він підгодовується її емоціями, тому варто прослідкувати, щоб вона не нервувала…»
Андрій з гуркотом кинув слухавку: шефу не поясниш, що ти – батько геніальної дитини, і у тебе по квартирі бігає справжнісінький слон, тому хай хтось інший приймає іноземних партнерів. Тому він зміг лише ще раз зателефонувати додому, дізнався, що ця дурепа вперше звернулася по допомогу до свекрухи і разом вони вже встигли довести майже до істерики і Лільку, і її улюбленця. На щастя, Андрія раптом осяяло.
– Та посидьте у сусідки, поки не приїдуть спеціалісти. Що? Мала пручається? Залиште у спокої, нічого їй той нещасний слон не зробить за півгодини. Заберете, коли приїдуть із тієї фірми… Лілько, зроби щось, щоб слон не так нервував матір. Так, він і зараз гарний, а ти зроби його гарнішим, зменш його чи ще там що… Все, мене зараз немає! У мене іноземці!..

5.
Ганну переконували, що їй нема чого турбуватися: винна, але не дуже, все буде добре. Але при першому ж телефонному дзвінку у неї волосся стало дибки.
Голос малої дівчинки ввічливо уточнив:
– Тьотю, я Лілька, ви сказали при потребі звертатися. А якщо слоник тепер став гарним: зеленим і з крильцями, ну, таким, який зветься драконом, але чомусь не хоче їсти банани… Так-от, чим його тоді годувати?


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:51 | Сообщение # 5
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
Тала Владмирова

Редкостный экземпляр

*
Ну, и чего тебя понесло зимней ночью на крышу дома? Еще скажи, что в самом деле поверила в случайно услышанную глупость. Будто бы сумеркам и снегу больше делать ничего, лишь только бы милосердно скрывать пласты грязи испокон веков покрывающие городские улицы, небеса давно позабывшие, что это за чудо такое – звезды, такие смешные отсюда, сверху, фигурки прохожих. Будто все это безобразие может преобразиться в четкую картинку, похожую на немного выцветшую черно-белую фотографию из полустертых детских воспоминаний. Глупая байка. И кому, как не тебе, девочка, это хорошо известно? В Городе давно уже не осталось чистых цветов: яркие вспышки мгновенно тускнеют, а белый и черный быстро превращаются в различные оттенки грязно-серого.
Твоя же куртка (пусть и ярко-красная, если это так много для тебя значит) почти не защищает от пронзительного ветра, а будет жаль, если ты подхватишь банальное воспаление легких. Ну, нет, у меня на счет тебя другие планы, и тебе придется с ними считаться. Да и беспокоит меня немного (меня? беспокоит? интересно, когда я в последний раз ощущал беспокойство?) вполне вероятная развязка: твоя нога уже готова скользнуть подтаявшей коркой льда, рука – напрячься в безнадежном усилии ухватить сперва край крыши, а после – и предательски-жидкий воздух… Пять этажей. Мгновения безмерного животного ужаса и безнадежного вопля: жить хочу! А в милицейских протоколах появится еще одна запись о самоубийстве. И лишь ты могла бы возразить, что это был глупый случай, а никак не желание заглянуть туда, за грань. Ну, еще и я. Но стоит ли надеяться, что я снизойду до роли свидетеля? Да еще и в миг раздражения от потери столь интересного экземпляра. Извини, тебе приятнее было бы услышать души, впрочем, какая разница?
Но ты уже решительно отвернулась от края крыши, развернувшись к притворенному люку на чердак. Будущее легко скользнуло на новые рельсы, мгновенно отбросив ненужную версию. А мне вдруг становится действительно интересно: что ты увидишь в этот миг? Невыразительный силуэт, более темный, чем ночные сумерки? Черные крылья за моей спиной? Жалкие ужасы, созданные убогим человеческим воображением?
Твои зрачки немного расширены, но не испугом, а удивлением и… недоверчивым торжеством. Так это ты решила подстроить ловушку мне, уверенная, что я не позволю тебе погибнуть почем зря?! Что же, по крайней мере, на этот раз я получаю определенное вознаграждение за свои усилия. В благодарность даже могу позволить тебе первой начать разговор. Надеюсь, это не будут бессмысленные отрывки так и недоученной молитвы или истерическое: "Что тебя от меня надо?!"
– Почему именно я… именно мы? – почти беззвучно, но без намека на истерику или мольбу выдыхают женские губы. Ты будто стараешься найти ответ на этот вопрос, который вдруг превратился в самый важный. Молча пожимаю плечами. Уверен, сейчас наши мысли сходны: как, в сущности, глупо начиналась эта история…


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:53 | Сообщение # 6
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
**
Северные окраины – не лучшее место для прогулок в сгущающейся темноте. Конечно, если ты – не профессиональный искатель приключений на все самые важные части тела. Игнат не относил себя к этой категории рода человеческого. Просто задержался у друга, осваивая новую он-лайн игру. А теперь нетерпеливо переминался с ноги на ногу на пустой остановке, кляня последними словами водителя безбожно опаздывающей маршрутки. Парень неуверенно покосился на мобильный, прикидывая, не стоит ли позвонить Майе, заполняя болтовней скучное ожидание. Кроме того, он искренне беспокоился, как там она: глупо требовать от художницы благоразумия во время создания нового шедевра. Но и не так легко привыкнуть к ее депрессиям, возобновляющимся каждый раз перед завершением очередной картина. Если честно, Игнату больше нравились цветы и котята, нарисованные на продажу, чем странные мрачные полотна "для души", создавая которые, художница часто жаловалась, что ей никак не удается подобрать "чистые" цвета. Он любил Майю, поэтому старался держать такие мысли при себе, ограничиваясь попытками проводить больше времени с друзьями в тех случаях, когда она ощущала вдохновение. Но стоит лишь позвонить, и она сразу почувствует: он задержался, а теперь среди ночи будет добираться домой на другой край города. Начнет нервничать, придется перезванивать и успокаивать её… Оно того стоит?
Четкие шаги заставили было встрепенуться, но Игнат также быстро успокоился: одинокий прохожий не может представлять реальную угрозу, вот если бы сюда пожаловала компания местных подростков в поисках нехитрых развлечений… Нет, случайный сосед на остановке выглядел вполне приличным, по крайней мере, трезвым на вид мужчиной. Что же, дуракам везет. А вот действия пришельца оказались полнейшей неожиданностью: вместо того, лишь бы нервничать в ожидании маршрутного такси, время от времени нетерпеливо поглядывая на часы, тот сосредоточенно огляделся вокруг, удовлетворенно кивнул и жестом фокусника достал откуда-то небольшой фонарик, тюбик с клеем и несколько аккуратно нарезанных листков бумаги. Безусловно, это было не самое лучшее время, чтобы добавлять бумажный хлам на и так густо залепленный выгодными предложениями столб. Но невольного наблюдателя поразило не это: он хорошо знал, как ведут себя расклейщики объявлений, одно время сам имел на этом такой-сякой приработок к не очень жирной стипендии.
Так вот, незнакомец держался как-то странно, будто делал что-то неразрешенное и в то же время вызывающее у него гордость. Понукаемый не столько подобными дурацкими психологическим выкладками, сколько обычной скукой, Игнат подошел ближе. Незнакомец услужливо посветил, дав возможность подробно рассмотреть четкие буквы: "Солидная фирма приглашает желающих стать донорами ауры. Дорого. Конфиденциальность гарантирована. Преимущество предоставляется молодым и здоровым мужчинам". Инстинктивно протерев глаза, Игнат старательно, едва ли не вслух перечел эту белиберду вторично. Расклейщик с готовностью кивнул: именно так, Вы все поняли правильно.
– А души Ваша солидная фирма не скупает? – с понятной, как ему в тот миг показалось, иронией поинтересовался Игнат.
Незнакомец улыбнулся вежливо и терпеливо, как безупречно обученный консультант во время разговора с капризным клиентом.
– Это не наш профиль. Да и, между нами, Вы вот верите, что у Вас есть душа?


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:53 | Сообщение # 7
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
– Черт его знает, – честно пожал плечами Игнат.
– Правильно, так же реагирует подавляющее большинство. А какая польза от того, во что никто не верит, а следовательно, и не согласится перекупить дороже? Не коллекционировать же нам эти души?
– А что, ауру можно выгодно перепродать? – он и сам не заметил, как втянулся в бессмысленный разговор: неизвестно, когда еще появится маршрутка.
– Если имеете определенные связи. Сами понимаете, постороннему не так просто управиться со специфическим товаром. А вот если есть определенные заказы…
– На что, на чужую ауру?
– Почему Вы удивляетесь? Есть же чудаки, готовые платить немалые деньги за чистку кармы. Это почему же не могут найтись люди, тратящие состояния на обновление своей ауры?
– И где же учат на такого… хирурга, который пришивает чужую ауру?
– Нигде, – незнакомец улыбнулся снова, на этот раз искренне. И сразу стало заметно, что первое впечатление обманчивое: он не средних лет, а гораздо старше. К тому же, точно не принадлежит к мелкому персоналу; но вот кто с такими уверенными манерами тратит время на расклеивание объявлений и болтовню со случайными прохожими?
– Вот представьте, молодой человек, что Вы… или Ваш ровесник, согласились стать таким донором. Потому что едва ли в Вашем возрасте (это отнюдь не оскорбление, а старческая зависть, если хотите, своеобразный комплимент) кто-то успеет безнадежно испортить себе ауру, карму и тому подобное. Конечно, это оплачивается лучше, чем сдача крови, к тому же, намного безопаснее. Не говорю уже о жертвовании своими органами, ведь Ваш гипотетический ровесник не дурак и не желает остаться калекой. Так вот, он выходит на нас, а мы уже имеем базу клиентов, как правило, весьма зажиточных. У большинства из них, м-м, немного специфическое мировоззрение. Ну, хотят они отойти в вечность с хорошей кармой, не испорченной старательно скрытыми от других безобразными поступками, или убежденны, что хорошая аура поможет выздороветь им или их родным, так кому это вредит? Мы знакомим их с донорами, убеждая тем самым в нашей добросовестности, потом тщательно обученные специалисты проводят определенный обряд… Донор получает деньги, и все довольны.
– А в суд одураченные клиенты потом не подают?
– Почему одураченные? Вы даже не представляете, насколько здоровье тех, кто достиг определенного возраста, зависит от их настроения. Фирма действует несколько лет, и – ни одного судебного иска.
– Несколько лет? Что-то я прежде таких объявлений не видел.
– А Вы так часто обращаете внимание на объявления? К тому же, в этом городе мы сравнительно недавно, так сказать, открываем новые филиалы, растем, крепнем.
– Понятно, – Игнат ощутил неудобство, которое возникает, когда уже нечего сказать случайному собеседнику, но неудобно просто развернуться и молча уйти. Без особой надежды глянул туда, откуда должная была появиться заблудившаяся маршрутка. И вздрогнул, как от пронзительного холода, хоть, для сентябрьской ночи, было довольно тепло. Нужно поменьше пялиться в монитор, так и зрение недолго испортить: вон уже начинает мерещиться смутная, темная даже на фоне сумрака, фигура, пристально, в этом он готов даже не видя ее лица, глядящая прямо ему в глаза. Украдкой бросил взгляд на "представителя солидной фирмы". Ясное дело, тот ничего не заметил, лишь покивал: да, что-то стало прохладнее: что поделаешь, осень… И ловко вложил визитку в замерзшие пальцы Игната. Пришлось, поблагодарив, сунуть мусор в карман: не выбрасывать же перед носом у старика… Сейчас же, как по заказу, из-за поворота вынырнула долгожданная маршрутка с сонным сердитым водителем, который спешил сделать последний рейд и рванул от остановки, едва Игнат успел упасть на ближайшее сидение.
Расклейщик объявлений задержался на остановке то ли стараясь разгладить только что наклеенный листок, то ли, наоборот, срывая его со столба.


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:53 | Сообщение # 8
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
***
– Если бы не моя болезнь, может, он и не обратился бы в ту проклятую фирму? – Майя почти требовательно смотрит на меня (на меня! ох, эти женщины).
– Я не могу отвечать за действия наделенных свободным выбором, – спокойно напоминаю очевидное, стараясь не отпускать ее взгляд. Ей бы немного больше опыта – и она попыталась бы избегать моих глаз любой ценой, а так… когда в последний раз в глазах противника был такой вызов? – Он не играл уж совсем вслепую, видел, зачем нужны такие доноры…
****
– Не очень-то вы торопились, – будто мимоходом бросил клиент. И лишь сейчас удостоил Игната взглядом. – Кажется, в тот раз был другой?
– Вы абсолютно правы, – спокойно кивнул спутник Игната. – Это – новенький, но в перспективе – наш лучший донор. Мне дали понять, что Ваш случай – особый. Поэтому и позволил себе выбрать наилучший из доступных мне… материалов.
– Ладно, под Вашу ответственность. Все, что мне известно, это то, что в прошлый раз Вы приводили другого паренька – и моему брату стало лучше. А теперь, в мое отсутствие дура – сестрица вызвала обычного врача, и в результате… Говорите, это – самый лучший?
– Несомненно, – так же спокойно заверил представитель фирмы.– Думаю, что и на этот раз договор следует оформить с Вами, а не… с Вашим родственником.
Клиент сперва недоверчиво нахмурился, но такая деловитость подействовала на него успокаивающе. Почти небрежно пролистав несколько листков договора, не глядя, взял со стола "Паркер" ("Настоящий", – зачем-то машинально отметил Игнат), поставил подпись и равнодушно протянул ручку донору. Будничность ситуации успокоила разбушевавшееся было воображение Игната, и он молча вывел загогулину возле галочки. Завершил церемонию представитель фирмы, черкнув свою подпись и придавив ее печатью.
– Скажите. А от чего все же зависит эта… хорошая аура? – вдруг окликнул представителя клиент, когда они молча направлялись к широким ступенькам на второй этаж его особняка.
– Случаем. По крайней мере, иногда, – исчерпывающе проинформировал тот, незаметно подтолкнув спутника, мол, шевелись давай.
– А он, похоже, не привык к тому, чтобы с ним так разговаривали, – ляпнул Игнат, только бы что-то сказать. Слишком уж приелась роль вещи или как там?.. материала, который молча должен ожидать, когда же к нему дойдет очередь.
– За то и ценит, – вдруг вполне по-человечески откликнулся спутник. – Слушай, увидишь клиента – не вздумай выказывать удивление, и, вообще, никаких эмоций. Помни, что тебе заплатили неплохие деньги, так что потом без претензий.
– Без претензий. Не верю я в это.
– Твое дело.
Они остановились возле массивных, даже и на первый взгляд, дверей с несколькими замками. Вдруг, будто материализовавшись из сумрака – окна на втором этаже были зашторены тяжелыми портьерами – к ним приблизилась фигура то ли служащего, то ли, скорее, охранника. Внимательно осмотрев пришельцев, он молча начал отпирать замки.


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:54 | Сообщение # 9
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
Игнату вдруг почудилось, что на него пахнуло гнилью. Ощущение тут же исчезло: в коридоре безупречно работал кондиционер. Спутник, вероятно, что-то заметив, крепко сжал руку, проговорил одними губами: "Сдурел? Деньги уже не нужны?". Деньги были необходимы: внезапно всплыл долг, который он планировал отдать лишь через полгода, на работе наложили штраф за какую-то мелочь и лучше было не заикаться о досрочном авансе, Майя заболела, и врач выписал дорогие лекарства… Никто его не волок сюда насильно, так что нечего сейчас разыгрывать сцену побега из какого-то дешевого боевика. В конце-концов, сумасшедшие, заманивающие легковерных прохожих в угрюмые дома, дабы устроить кровавые жертвоприношения, встречаются лишь в фильмах ужасов.
Двери открылись. За ними – комфортабельная палата, напичканная дорогой аппаратурой, безукоризненное белье на кровати, опытная даже вид медсестра. И больной, который все время тихонько стонал и едва был в состоянии приподнять веки на скрип входных дверей. Стоило ли сажать беднягу под замок?
– Мы вовремя, – мгновенно оценил ситуацию "специалист", как мысленно окрестил спутника Игнат. – Приступаем сию минуту. Ложись, – это уже к парню, который только сейчас обратил внимание на приткнутый в углу узкий диван, накрытый простыней.
– Снова вы..? – больной едва хрипел. Бледное до синевы лицо исказила гримаса боли. – Зачем это все? Чтоб тот червь вновь смог прогрызть оболочку и добраться до меня? Лучше пусть сразу… сколько мне еще ждать смерти ?...
– На этот раз мы обязательно управимся с Вашим врагом, – тоном, которым разговаривают с неразумными детьми и обреченными, заметил специалист. И шепотом начал расспрашивать медсестру, когда и какие пилюли давали больному, бывают ли у него просветление и всякое такое.
Игнат понезаметней присматривался к сумасшедшему. А тот вдруг широко открыл глаза, глядя прямо на парня:
– Дурак, – на этот раз клекот должен был изображать презрение. – Согласился дать мне часть силы? Нравлюсь? Станешь таким же.
– Лучше удавиться, – вырвалось у Игната.
– Лучше… но у тебя нет заботливого брата, готового дать тебе все, кроме смерти…
– Довольно, – решительно оборвал разговор специалист. – Марш на диван. А Вы … Вы же хотите этого, не так ли? Немного покоя, немного здоровья…
– Дьявол… – бросил больной и, обессилев, умолк.
Игнат честно закрыл глаза, потому что и сам не весьма хотел видеть подробности "ритуала", но перед этим успел перехватить взгляд больного – взгляд наркомана, которому показали очередную порцию любимой отравы… И уже совсем уголком прищуренного глаза успел рассмотреть темную – куда искусственной полумгле комнаты – фигуру, которая внимательно смотрела просто на него.

*****
– Игнат не сумасшедший! – твой вопль должен был бы гулко разнестись морозным воздухом, но увязает в тишине, превращаясь в беспомощный шепот.
– Кому от этого легче, девочка? Тебе? Ему?


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:54 | Сообщение # 10
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
******
– Майя, – карие глаза Игната, сейчас почти черные из-за неправдоподобной бледности парня, внимательно изучали каждую черточку ее лица. – Майя, ты больше не приходи, ясно?
– Что ты несешь?! Ты же больной, что, бросить тебя на произвол судьбы?
– Я не больной, я – обреченный. Донор ауры, чтоб ему… И похоже, действительно, один из лучших, если еще не оказался в сумасшедшем доме... Вот скажи, ты видела когда-то расплывчатую темную фигуру в сумерках?
– Нет.
– Ложь. Ты вчера рисовала ее в альбоме. В том, где всегда рисуешь свои страхи. Не приходи. А вдруг это заразно. Они ведь спрашивали, есть ли у меня родственники, близкие… я тогда не стал говорить о тебе…. Или ты хочешь когда-то увидеть червя, жрущего твою оболочку, а потом – и тебя?
– Что за ерунда! Те, с фирмы, обычные мошенники…
– Тебе удалось разыскать этих мошенников? Мне нет. Все, разговор окончен.
– Слушай, твое благородство…
– При чем здесь благородство? Ты мне надоела. Теперь, перед смертью, я могу выбирать, кого хочу видеть возле себя. Оставь ключи и иди.
– А когда к тебе подберется червь, что будешь делать?
– Не твое дело, убирайся, – и уже когда она стояла в передней, лихорадочно стараясь застегнуть куртку, ей в спину прозвучало: – Повешусь. Не дожидаясь, пока рехнусь окончательно…

*******
– Зачем тебе его душа?
– Его душа? – мое удивление искренне. Почему-то казалось, что она лучше разобралась в ситуации.
– Ты же все время караулил поблизости, выжидая мгновенья, чтобы купить его душу?
– Девочка, иногда меня поражает человеческое невежество. Ну, подумай сама: те, кто готов продать душу, обычно вытворяют такое, что в подобной сделке нет никакой надобности: они все равно закончат так же … Нет, на такой товар давно не найдешь купца.
Майя нервными шагами меряет кухню, для чего-то на миг останавливается перед чайником: неужели предложит чая? Нет, вовремя спохватилась.
– То эта фирма – твое… Ваше дело?
– Конкуренты. Мелочь, возомнившая себя хозяевами жизни. Вскоре и следа не останется.
– Игнату от этого не легче. Другим донорам тоже.
– Их в самом деле никто не тянул туда силой, – для чего-то напоминаю об очевидном.
– Так Вы поможете? Конечно, не даром? – она старательно кривит губы в презрительной улыбке, но получается неважно. – Что у меня есть такого ценного, что нужно Вам?
– Как не банально звучит, именно душа. Я сказал, что на такой товар тяжело найти покупателя, но некоторые старомодные чудаки коллекционируют интересные экземпляры. Извини за банальность, но душа художника – истинного художника, который способен видеть то, чего не видит толпа, – редчайший экспонат.
Майя молча кусает губы. Да , в глубине души она ожидала признания – без этого невозможен художник. Но вот на такое ли?
– Пожалуй, ты в любом случае пришла бы к тому же концу: талант притягивает соблазна.


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:54 | Сообщение # 11
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
– Хорошо. Как это… происходит?
– Я готов исцелить его сегодня, но плата мне нужна прямо сейчас.
– Я должна повеситься?
– Зачем же так… неэстетично? Горячая ванна… Ты же замерзла? Вот и согреешься… Острый нож… только не забудь, как правильно его держать. Еще не хватало, чтобы ты просто искалечилась. И осталась жить, не в состоянии даже кисть в руке удержать.
– Хорошо, – это звучит так обыденно, что я понимаю: сейчас начнется торг. – Но я должная убедиться, что Игнат – в безопасности. Как, нормальная цена за ценный экземпляр?
– Вполне, – тем более, что такой показ для меня устроить нетрудно: сосуд с водой, щепотка определенного зелья, внимательный взгляд. Мне почти не приходится помогать ей. Жаль, родись она в другое время и в другом месте, из девушки мог бы и выйти толк…
Игнат стонет во сне и осторожно приоткрывает глаза... Парень страшно измучен, комната запущена: ее хозяин не один день был уверен в своей обреченности. Но вдруг он с удивлением озирается, будто не в состоянии постичь, куда делось то, что стало обыденным и от того еще более страшным. На лице недоверие, которое очень медленно сменяется надеждой. Вот он осторожно садится, потом теряет равновесие, но удерживается на ногах.
– Довольно. Я играю честно.
Она кивает и произносит самую бессмысленную фразу, которую я слышал за вечность: "Спасибо. А теперь иди. Лучше делать… это… в одиночестве". И я послушно притворяю хиленькую дверь ее квартиры.
Давно я не проворачивал такой удачной сделки. Но на донышке того, что заменяет мне душу, неприятный осадок. Никогда не любил иметь дело с женщинами.

********
Я мог бы слегка поторопить девчонку. Мог бы убраться с грязных ступенек куда-то в более уютное местечко и там уже с комфортом дождаться окончания. Но почему-то стою здесь, прислушиваясь к тому, как она суетится там, за дверью, в последний раз приводя сякой – такой порядок. Вот начинает наполнять ванну… От нечего делать обращаюсь мыслями к Игнату. Надо же, я недооценил парнишку: он что-то ощутил или понял, а может, дело в том, что он по-настоящему любит свою девушку. Держась за стенку, торопится на улицу, то есть, это ему так кажется, что торопится. Я прикидываю его шансы: если не упадет от бессилия, если догадается поймать такси, а не тащиться через полгорода в маршрутке, если вообще на его пути окажется пустая машина, если она не попадет в пробку, если не забыл ключ от ее квартиры или если сможет высадить эти, с позволения сказать, двери… и если в тот миг будет еще не слишком поздно…
У него нет не единого шанса. Разве что… чудо. Чудо в современном городе? Я – то давно уже не верю в чудеса. И не играю честно, чтобы не говорил перед этим… Девушка будет моей. Хотя…
Знаешь что, парень? Помогать тебе я, конечно, не буду. Но и мешать тоже, а это уже немало. С чего бы это? Да просто такой экземпляр для любимой коллекции стоит некоторых усилий. А я давно не делал глупостей. Если ты способен сотворить чудо… Давай. У тебя осталось немного времени. Но оно еще есть…


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:55 | Сообщение # 12
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
Тала ВЛАДМИРОВА
ДЕНЬ ПОСЛЕДНИЙ И ПЕРВЫЙ

1.
Раскаленная капля солнца в выцветшем небе. Вой ветра. Запах пропеченной полыни и ковыля. Вокруг никого. Благодать! И снова – третий раз за утро – ехидный голосок на ушко:
– Эй, ведьма! А ты ведь сегодня умрешь.
– Не глухая, – огрызаюсь я, хотя и понимаю, что работа у него такая: трижды оповещать о воле богов.
– Ну? – а голосок-то рад: наконец-то я заговорила.
– Что «ну»?
– Каяться будешь?
– В чем?
Тяжелый вздох подозрительно напоминает настоящий: что, небось, за века службы не встречал таких недогадливых?
– Ты же прирожденная ведьма, верно?
– Допустим.
– Допустит она! Твоя обязанность – помогать людям, лечить их, советы давать. А ты?! Не дождавшись посвящения, отправилась вглубь степи. Ведьма-отшельница нашлась! Для чего милосердные боги в твой род искру Силы пустили?!
– А я их просила?
Пауза. Что-то боги не спешат обрушить на голову святотатца огненную стрелу. Хотя, на счет стрел они бережливы. В этом я убедилась еще в детстве. Голосок, не дождавшись немедленной кары, опять принимается за свое:
– Не просила она! А бабку умирающую за руку кто взял? Что, не знала, как у вас в роду Сила передается?
– Тоже верно,– почти миролюбиво соглашаюсь я: ну не орать же на всю степь, что меня просили? Что больше некому было? И кто же отказывает в подобном случае? Вот и делай после этого добро людям! Молчу и кошусь в сторону дальнего селения: там – на горизонте – столб дыма. Что это они там затеяли? Гуляние? Пожар?
– А раз верно, то надо старших слушать, – продолжает зудеть посланец. – Вон другие помогают людям, а им потяжелее тебя будет: сама знаешь, новая религия, истинные боги под запретом, то да се… Некоторые вообще на костре оказываются.
– Мне и так жарко, – отмахиваюсь я. Дым над селением застилает уже полнеба. Да что же там твориться? Впрочем, чтобы не творилось, мне в другую сторону.
– А потом они попадают в ирий, а вот тебя уже в пекле поджидают!
– Да не пойду я туда! – Вот надоеда, хуже родственников! А тут еще этот дым…
– А кто тебя спрашивать будет?!
– Сам говорил: я – прирожденная ведьма. Значит что? А то, что я не умру, пока кому-нибудь дар не передам.
– Так он у тебя зря пропадает! Просто пылиться в дальнем закутке души.
– А он мне не мешает, я просто колдовать не хочу. У местных ведьм договор с князем о том, что нас просто нет: мы людей не трогаем, они нас не замечают. И все довольны.
– Так другие тайком…
– А я не хочу тайно!
– Ну ладно, – в голосе вестника появляется неприкрытая угроза.– Умереть ты, положим, не сможешь, а вот начать умирать – хоть сейчас. И больно, и противно, так что подумай…
– Что, в пекле намного лучше?. И вообще, что это за послание такое: где столп огненного света? Где громогласный голос, где прочувствованные слова, такие, что едва услышишь – и упадешь, потрясенный, на колени?!
– Так-таки и упадешь? – с откровенным скептицизмом уточняет голосок. – Прямо не сходя с места? На столп огня полюбоваться приспичило?
– Да как-то не очень, – кошусь на твердую сухую землю под ногами: больно это, с размаху на колени, не сходя с места. Можно и без огненного столба потерпеть.– Да что там у них твориться? – вырывается у меня против воли: сколько не убеждай себя, что и при гуляниях в селении жгут большие костры, но не настолько же! На такой и хвороста в степи не набрать.
Голос внезапно добреет, в нем появляются нотки сочувствия:
– Кочевники напали. Ты бы хоть попыталась помочь кому-нибудь. Представляешь, как им сейчас помощь нужна?
– Мне же сегодня умирать. Какая помощь?
– Умрешь – и в ирий, к отличившимся душам. Другие вон всю жизнь стараются… Ты вот кому-нибудь хоть раз в своей жизни помогла?! Не как целительница, хоть как человек?
– Как же, а кто одевал младшую сестру? А кто со стола во время праздника убирал?
– Ну и? – кроме издевки, в голосе посланника слышен довольно искренний интерес, но я не могу сразу отказаться от выбранного тона.
– Что «и»? Я что ли так по-дурацки детские рубашонки шью, что не отличить где перед, а где зад? И, вообще, глинище близко, мисок новых живо наделали, даже не особо удивлялись, что не помнят, когда перебить посуду успели – праздник, все-таки.
Голос молчит, но впервые в жизни меня не радует одиночество. Я далеко от селенья, я хорошо знаю степь, и она меня любит: кочевники меня не найдут. Своим я не успею помочь, просто не успею: раненых прежде добьют – кому нужны пленные-калеки? А брать с собой обузу во время бегства никто не станет: родственника не спасешь, и себя загубишь.


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:56 | Сообщение # 13
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
Почему ты молчишь, посланник? Почему не подсказываешь правильные решения?! Тебе все равно, что я буду делать?! Мне что, идти помогать сражаться уцелевшим, да? Так я – женщина! Меня не учили сражаться, слышишь?! Да умею, иначе бы не выжила в степи, а только меня на пару-тройку врагов хватит, не больше. А остальные что со мной после сделают? Я ведь даже умереть не смогу: кому я посреди боя дар передам? И еще, волосы и глаза у меня светлые, а такие рабыни, говорят, за морем ценятся выше, еще и убивать не станут. А рабой я не буду, ни за что не буду, слышишь?! Молчишь? Тебя разозлил нелепый, ребячий спор, или ты хочешь, чтоб я сама выбрала, без подсказки? Или это - уже начало обещанных вечных мук? Я же просто хотела остаться в стороне, я же не делала ничего плохого…
2.
Вглубь степи, падая и сбивая в кровь ноги, бежала молодая женщина, то неся на руках, то волоча за ручку свою шестилетнюю дочку. Ребенок устал настолько, что уже не плакал. Сперва они пытались спастись с довольно большой толпой односельчан. Но кто свернул в сторону, кто отстал по пути, кто упал со стрелой в спине или захлестнутый безжалостной петлей аркана. Преследователи задержались, спутывая пленных и обирая трупы. За ее спиной сейчас топотали только две или три лошади, но стук копыт разрывал уши и сердце, словно их был целый табун. Добежать бы до балки – там должен быть сторожевой пост, там спасут. Добежать бы хоть на полет стрелы…
-Быстрее, Зореслава, быстрее же! - ребенок, споткнувшись, упал на землю, его праздничное платьице заалело на выцветшем ковыле каплей свежей крови. Мать в ужасе рванула проклятую одежку, любовно сшитую долгими ночами, чтоб на празднике ее девочка была нарядней всех сверстниц. Плотная ткань расползается под безумными пальцами гнилой ветошью, но это зря потраченное время: белая рубашонка столь же приметна для аркана. Нет, для стрелы: кто станет возиться с малышкой в плачущей и стонущей колонне рабов во время долгого перехода? Быстрее, Зорька! Не время жаловаться на сбитые ножки! Она подхватывает ребенка на руки, чувствуя, как горячий воздух рвет сожженные легкие: далеко не уйти.
Боги! Старые, новые, какие угодно! Пусть я умру, пусть буду гореть в аду, но спасите ее! Сколько таких криков сегодня слышала растоптанная, перепаханная копытами степь? Лучше не считать…
Но почему-то услышали именно ее: воздух словно сгустился – перед ней неведомо как появилась молодая девушка, с виду почти ребенок, с непокрытой головой, загорелой под безжалостно-щедрым солнцем кожей и в мужской одежде. А глаза у девчонки, словно у старухи, – слепой бы понял: ведьма! Женщина с мольбой смотрит на встречную, не в силах произнести не слова. Тяжело вздохнув. Девчонка опускает ей на плечо правую руку – и беглянка вновь полна сил. Но драгоценное время утеряно безвозвратно, и погоня уже совсем близко. Лениво усмехнувшись невысказанным страхам соплеменницы, ведьма переводит взгляд на преследователей и слегка хмурится – передняя лошадь запинается, неловко разворачивается как-то боком и валится под ноги другим всадникам.
Яростные крики на непонятном языке, хищное пение стрелы. Мимо. Свист аркана. Девчонка пристально смотрит на смертоносную петлю и та, не долетев, падает у ее ног. Времени на промедление больше нет, и она бросается догнать незнакомку, чувствуя легкую слабость и едва слышно бормоча: «Вот и делай после этого добрые дела…»
Еще стрела. И опытной колдунье не под силу отвести оружие от цели, стоя к нему спиной. А если на бегу, а стрелок лучший в отряде… Но все равно сердце царапнуло чувство вины, когда спутница упала, споткнувшись в последний раз, прикрыв своим телом дочь и выдохнув в землю остатком воздуха:
– Зорьку… в балку…уже скоро…левее…
– Ладно, – рывком выдернув девочку из-под ставшего каменно-тяжелым тела и не тратя времени на ненужные прощания, ведьма бросилась туда, где уже виднелась балка, которую она старательно обходила в своих странствиях. Оттуда уже стали выскакивать лучники, что-то крича беглецам. Преследователи, слегка отрезвев от азарта погони, поняли, что перевес не на их стороне, и поспешили развернуть коней, послав на удачу пару стрел по строптивой добыче.
3.


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:57 | Сообщение # 14
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
Вот ведь… Я даже не думала, что смерть – это так больно. И обидно – от последней-то, едва ли не наугад посланной стрелы… И времени вдруг совсем не стало, даже на месть – пусть мстят воины. Что же ты, Зорька? Нашла время плакать. Большая девочка, а не понимаешь, что тебе нужно бежать к балке: там сторожевое селенье, там женщины, там укроют и спасут. А тут не кончена боевая стычка, тут шальные стрелы и нелепая смерть. Беги же, глупышка!..
Девочка застыла на месте, и ее спутница из последних сил слегка сжала худенькую детскую ручку и отвесила легкую пощечину, стремясь привести ее в чувство. Сквозь детский страх в глазах девочки пробились ростки древней мудрости, и она помчалась к балке, пригибаясь на ходу, словно зная, как можно укрыться от стрелы. Кто-то бросился ей навстречу, прикрыл щитом. Кто-то из молодежи устремился, понадеявшись на легкие походные латы и свое везение к распростертой на земле девушке. У нее еще хватило силы перевернуться, и теперь в широко раскрытых серых глазах отражалось солнце.
…Так вот ты какая, смерть! Я в каждой капле солнца, в шелесте ветерка, в каждом перышке птицы. А что, хорошо. И уж точно не страшно.
– Ты бы не увлекалась: нам пора, - что, опять посланник богов?!
– Куда это?
– В ирий. Все согласно уговору: заслужила – получай награду.
– Заслужила, значит? Не будет меня ни в твоем ирии, ни в твоем пекле.
– Кто же тебя спрашивать будет, девочка?
– А тебя? – птицей, солнечным лучом, ветром я скольжу над степью.
Стража из балки прочесывает все подходы к заставе. Один воин наталкивается на женщину, не перенесшую родов в степи. Как она смогла забраться так далеко, никто так и не понял, но это и не важно. Новорожденная девочка кажется мертвой, но когда ее начинают трясти, раздается писк, удивительно пронзительный для такой крохи. Вас бы всунуть силком в крохотное тело, а потом тряхнуть изо всех сил!
– Ишь, голосистая. Еще одна будущая мать. А ту девку жалко: умерла, спасая чужого ребенка.
– Почему чужого?
– Потому. Вспомни, это та ведьма, которая в степи блуждала.
– Говорили, что она помешенная, а вот поди ж ты, чужого ребенка пожалела.
Крик новорожденной становится яростным, и кто-то из баб, бросив утешать притихшую Зорьку, устремляется домой, за кормом для ребенка.
– Говорить можно все. Она заслужила человеческие похороны, а князю, когда приедет, лучше об этом не говорить, а то мало ли что.
– Может, эту, сиротку, в честь нее назвать, все равно после крестить. Кто там теперь родовое имя спрашивает. Как ее хоть звали?
– Златой: я сам из соседнего дворища. Неплохая девка была, только взбалмошная.
Ну, спасибо, утешили. А тут еще ехидный голосок на ушко:
– Не успел сказать: милосердные боги даруют тебе еще один шанс. До встречи через десяток-полтора лет, Злата. Видишь, и к новому имени привыкать не придется,– от возмущения у девчонки перехватывает дыхание, и она клянется, что при следующей встречи «им всем» не поздоровится.
Младенец вновь начинает пищать, на этот раз жалобно: боги, их посланники, кочевники, бегство, спасение незнакомой малышки, собственная смерть и собственное рождение – где уж тут выкроишь время поесть? Я есть хочу, вы слышите?! Есть! Молоко? Не люблю я молока! Ах да, забыла… Давайте сюда ваше молоко!


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
EndyДата: Среда, 27.05.2009, 22:57 | Сообщение # 15
Полковник
Группа: Администраторы
Сообщений: 190
Награды: 3
Репутация: 3
Статус: Offline
Endy

Похорон (елегія)

Літо буяло своєю красою: повітря, просякнуте густими випарами промислового гіганта, велетенським маревом коливалось над землею, дерева шурхотіли висохлим листям, а дорожнє покриття перетворювалось на тягучу масу. Сонце почасти так нестерпно припікало, що пошерхлі губи городян, наче магічну формулу, шепотіли одну-єдину фразу: «вода з льодом та кондиціонер». Так було день за днем, день за днем... Але не тоді.
Того дня природа, схоже, вирішила змилостивитись над своїми недолугими дітьми, а може, й саме небо долучилось до дійства, що розгорталось на лоні священного острова. Несли труну. Сіре дощове небо та бліді скорботні обличчя якось моторошно гармонували між собою. Попереду була дівчина, вона ледь втримувалась від сліз, побілілі пальці стискали фотографію з чорною стрічкою. У повній тиші процесія повільно прямувала до заздалегідь призначеного місця, де завчасно приготованими лежали дрова та в’язанки хмизу. «Хоч би дощ не пішов раніше, бо мокрому дереву ради не дамо», – прошепотів хтось, принюхуючись до вологого повітря та озираючи небо, яке щодалі ставало все чорнішим. «Кажуть, коли дощ на похорон – то небесна скорбота за покійним», – прошурхотіли з іншого боку. «Скорбота скорботою, але я волію вогонь сухим хмизом годувати», – одповів перший голос. І знову все стихло, тільки пустун-вітерець шарудів висохлою травою, гойдався на кущах і деревах. Мовчазна хода тривала.
Дісталися вказаного місця і, поставивши труну на великий плаский камінь чимось подібний до жертовника, розпочали приготування до церемонії. Незважаючи на чорне небо та шквали холодного вітру, на який встиг перетворитись малий пустун зефір, люди без будь-якого зайвого поспіху виконували необхідні дії: не кожного дня прощаються з таким мерцем. Одні складали поховальне багаття, інші накривали стіл для тризни, дехто, відчуваючи невідворотність водної стихії, ставив намети. Усі бажаючі могли погортати альбом, де покійний, усміхнений і веселий, у колі численних друзів та однодумців здійснював свої карколомні подорожі Кримом, Карпатами, Кавказом.
Надійшла мить останнього прощання. Запалені смолоскипи тремтіли у руках, небо розтиналось на сотні чорних клаптів кривими ножами блискавок, в напруженому повітрі стихали останні слова молитви до живих. І ось, коли пломінь смолоскипів перетворився на поховальний вогонь, коли тріск хмизу перейшов у стогін дерев’яних колод, впав дощ... Саме впав, а не розпочався або пішов, бо це була суцільна стіна води, яка притискала все до землі і ще глибше, намагаючись змішати і розтерти, нагадати звідки ми всі прийшли і куди врешті підемо. Вітер, згадавши про часи первинного хаосу, ламав дерева, шарпав землю, перекидав каміння. Люди, підкоряючись дикому шалу стихій, шукали бодай малої надії на порятунок в лонах своїх поваляних наметів. Але були й ті, що стояли... змоклі до нитки, з розпатланим волоссям, заляпані грязюкою, нервово тримаючись за руки... схожі на міфічних богоборців... Мабуть, у цю мить єднання всіх здичавілих стихій молоді люди щось відкривали у собі, може їм, які не злякались, вдалося нарешті наблизитись до розуміння світової гармонії... хто зна... Проте, вони стояли. І вогонь, порушуючи закони фізики, не тільки не згас, а й розгорався сильніше, поглинаючи приготоване для нього дерево... Вогонь горів, бо жодна стихія не може зупинити покійного, що йде у вирій.
Все скінчилось: світ не загинув; багаття засинало, стаючи переливчастими жаринами, які сичали на мокру траву та розсипались легким попелом; брудні люди виповзали з брудних наметів; сонячні промені просвічували крізь поріділі хмарини. Єдиною згадкою про вирування стихій були зламані гілки та вирвані з землі дерева.
Тризна. Ще теплий попіл заховано у керамічну шкаралупу, прийде час і його розвіють над якоюсь екзотичною місциною, в черговий раз згадавши, як покійний любив подорожі, та це буде пізніше, а зараз – тризна.
Люди є люди: вони їли, пили, сушили одяг біля новостворених вогнищ, раділи, що пережили стихію, що зібрались разом, оповідали історії зі свого життя, згадували свої подорожі, планували майбутні походи... хтось дістав гітару...
Так минув прохолодний день; а вони уже співали, годуючи зореоку ніч своїм жалем і своїм сміхом...
У вранішніх сутінках троє молодиків напідпитку кружляли чагарниками, шукаючи вихід на дорогу.
– Хе, люблю я цю дівку за її божевілля... усі люди як люди на смітник несуть... а тут...
–Так, на те вона й унікум: це ж треба стільки народу зібрати на похорон власних кросівок!!!
– Навіть трунку маленьку їм виготовила. І альбом!!!
– Угу-угу, давно я так готично не відривався...
– А цей дощ, хлопці...Так доречно вийшло...
– То, мабуть, правду кажуть, що всі наші кароокі дівки – відьми.
З-за обрію вставало розпечене сонце.


Мимо нашего окна пронесли покойника.
Все бы было ничего, если б не восьмой этаж...
 
Форум » Разнобой » Глумилка » Старое доброе начало (Читаем/обсуждаем)
  • Страница 1 из 9
  • 1
  • 2
  • 3
  • 8
  • 9
  • »
Поиск: